Сады из камня

Когда чудесным весенним днем бродишь по полям и лесам, непременно заметишь, что для каждого ландшафта характерна своя фауна. Было бы напрасным занятием искать в густом высоком лесу жаворонка, а в поле - белку. А в лесу и в поле в свою очередь можно выделить множество более мелких зон со своими специфическими обитателями. Вон в том месте освещенного солнцем зеленого откоса живут роющие осы, а буквально через два-три метра их уже не найдешь, так как склон там менее крутой. По соседству на небольшом каменном выступе, и только там, греются на солнышке несколько ящериц. Короче говоря, каждый участок территории, а следовательно, и условия жизни там отличаются каким-то своеобразием и их обитателям приходится соответствующим образом приспосабливаться, если они хотят выжить.

Нечто подобное мы находим также под водой. Ограничимся несколькими примерами. Здесь встречаются и густые, как настоящий лес, заросли водорослей, и луга, поросшие морской травой, и голые пустоши, и многочисленные скалистые ущелья. За скалы можно уцепиться, а в расщелинах и норах спрятаться. А вот на песчаном дне такой возможности нет. Тут нужно уметь зарываться в песок или же незаметно распластываться на грунте и иметь соответствующую маскировочную окраску.

В предыдущей главе мы уже рассказывали о том, насколько разнообразны формы приспособляемости обитателей морского дна к жизни в подводных песчаных пустынях.

Наиболее полное представление о многообразии подводного ландшафта дает нам атолл; однако, прежде чем совершить погружение и приняться за исследования, позвольте сделать небольшое пояснение.

Каждому должно быть ясно, что условия жизни внутри атоллового кольца и с его внешней стороны существенным образом отличаются. В лагуне вода относительно спокойна и, следовательно, с внутренней стороны воздействие волн на риф незначительно. С внешней же стороны риф не защищен от яростных атак огромных масс воды, и это обстоятельство, естественно, определяет характерные особенности условий жизни здешних обитателей. Достаточно одного взгляда, чтобы увидеть и понять это. Во время прилива волны с оглушительным грохотом разбиваются о берег, выбрасывая обломки кораллов, раковин и всякий мусор. С внешней стороны рифа можно увидеть целые горы таких обломков и мусора. В отлив же прибой бушует в сотне метров от берега. Если в этот момент отправиться в сторону моря, то придется сначала идти как бы по огромной наклонной плите: благодаря литотамниям (известковистым водорослям) обломки кораллов и песок превратились в прочную твердую массу, только кое-где попадаются отдельные обломки кораллов и песчаные островки. Эта часть рифовой плиты при отливах полностью выступает из воды.

По влажной плите в поисках водорослей карабкаются морские собачки (Istiblennius periophthalmus). Помогая себе хвостом, маленькие рыбки, имеющие различные оттенки цветов - от светло-оливкового до песчаного, небольшими прыжками стремительно передвигаются с места на место. Если набегает волна, они так прочно присасываются ртом к камню, что их не смывает. Своими большими выпученными глазами, сидящими на круглой голове, они внимательно изучают все вокруг. При опасности они укрываются в расщелинах, всегда держась в приливно-отливной зоне.

Во время сильных отливов рыбы "отсиживаются" в неглубоких лужах, ожидая нового прилива. Очень часто при этом верхняя часть их тела выступает из воды, и, чтобы увлажнить ее, они быстро поворачиваются то на один, то на другой бок.

В таких же мелких лужицах ожидают прилива бычки, небольшие рифовые окуни, молодь полосатого хирурга, рыбы-бабочки, моллюски, морские ежи и прочая живность. В жаркие солнечные дни вода в этих "водоемах" нагревается до 38-40° С. Такую температуру способны выдержать лишь немногие рыбы.

Дальше рифовая плита постепенно уходит под воду на глубину до полуметра. Здесь уже растут шишковатые коралловые кусты, между которыми прячутся рыбы-солдаты, мурены, маленькие морские собачки и рифовые окуни; встречаются также рыбы-бабочки, губаны и рыбы-попугаи. На песке обитают бычки и морские собачки. Мы наблюдали, как живущие здесь султанки процеживали песок, добывая таким образом пищу, полосатые рыбы-хирурги, щелкуны-пикассо и другие рыбы обгладывали водоросли. Мимо нас, почти касаясь дна, стрелой проносились хищные зеленые губаны (Thalassoma hardtwicke) с розовыми разводами на голове.

Продолжая брести дальше по воде, мы натолкнулись на целую стену литотамниев, поднимающихся над водой на высоту около метра. Эта стена - своего рода знак, обозначающий край внешнего рифа, и здесь при малой воде (отливах) кипит и пенится прибой. По всей длине стена пробита глубокими, до трех метров, и такими же широкими канавами - результат работы отливной воды, искавшей выхода.

Позади стены из литотамниев крутизна склона рифа резко увеличивается, а местами он отвесно обрывается вниз. Тут царство каменистых, горгоновых и мягких кораллов. Их буйные заросли образуют настоящие подводные сады, в которых обитает великое множество самых различных рыб. Лишь на глубине свыше тридцати метров коралловые джунгли снова редеют, зато здесь раздолье для губок. Наконец кораллы исчезают совсем. Ведь этим организмам необходим солнечный свет, так как в их мягком теле находятся водоросли, которые, перерабатывая ядовитые продукты обмена веществ, способствуют их росту.

На Мальдивах поросшие кораллами крутые склоны уходят на глубину до сорока метров, а затем начинается голое каменистое дно. Песок, обломки кораллов и раковин, иногда трубчатые угри - вот и все, что здесь можно увидеть. Кроме того, встречаются также отдельные горгоновые кораллы, напоминающие изогнутую проволоку. Царящий здесь сумрак больше ничего не позволяет разглядеть.

Тем не менее несколько раз мы погружались еще глубже. Когда наверху солнце пряталось за набежавшее облачко, внизу вдруг сразу наступала непроглядная темень. В такие минуты бываешь рад, что ты не один и около тебя кто-то из товарищей. Ничего удивительного: тут хозяйничают огромные акулы.

На глубине тридцати - сорока метров мы находили большие пещеры, которые, по мнению Хасса, представляют собой ниши, выбитые прибоем еще в ледниковый период. В то время на полюсах образовались огромные ледяные шапки, то есть вода находилась там в связанном состоянии, и следствием этого явилось понижение уровня океана примерно на сорок метров.

Подводные гроты поражали изумительной красотой. Навсегда остались в моей памяти пещеры, увиденные на атолле Миладум-мадулу. У широкого входа в них росли метровые "опахала Венеры" фиолетового цвета, усыпанные, словно почками, морскими лилиями. В полусумраке одной из таких пещер дремала акула-нянька, имевшая в длину добрых шесть метров. Громадная рыбина перепугалась не меньше меня и стремглав бросилась наутек, сопровождаемая целой стаей лоцманов, удиравших столь же стремительно впереди хозяина. Между прочим, акула отсутствовала недолго. Оправившись от первого испуга и описав широкую дугу, она вернулась и снова устроилась отдыхать на прежнем месте.

Стенки грота были сплошь усеяны красными и фиолетовыми губками, желтыми и белыми мягкими кораллами, устрицами и прочими подводными обитателями. При вспышке блица стенки грота напоминали красно-желтую палитру. В глубоких щелях буквально кишмя кишели красные рыбы-солдаты.

Атолл (схематичный разрез). На рисунке показаны различные зоны внешнего и внутреннего рифов, а также лагуны. Слева направо: 1 - внешний склон рифа, 2 - край внешнего склона, 3 - внешняя рифовая плита со стороны моря, 4 - мелководная песчаная зона со стороны моря, 5 - внешняя прибрежная зона, 6 - побережье лагуны, 7 - внутренняя рифовая плита, 8 - край внутреннего рифа, 9 - склон внутреннего рифа, 10 - миниатюрный атолл, 11 - основное направление ветра, 12 - лагуна, 13 - коралловый холмик, 14 - дно лагуны, 15 - коралловые кусты, 16 - край внутреннего рифа, 17 - внутренняя рифовая плита, 18 - мелководная песчаная зона со стороны лагуны, 19 - побережье лагуны, 20 - остров, 21 - обломки кораллов или камней и скал, 22 - песчано-каменистая прибрежная зона, 23 - мелководная зона с остающимися после отлива 'ваннами' (углублениями), 24 - стена литотамниев, 25 - барьерный риф с проходами, 26 - склон рифа, 27 - стенка рифа, 28 -подводные пещеры и гроты, 29 - внешний склон

Эти большеглазые рыбы, достигающие в длину тридцать - сорок сантиметров, боятся дневного света. Они бывают активны лишь ночью. Обращала на себя внимание странная особенность местных рыб: многие из них плавали на спине. Видимо, они ориентировались с помощью так называемого свето-спинного рефлекса (отражения), для чего поворачивались к источнику света спиной. Так как в пещерах свет распространялся от ее входа вглубь, рыбы обращались спиной именно к входному отверстию. Подобный способ ориентирования у рыб, населяющих подводные пещеры, мне лично кажется очень целесообразным. Благодаря ему рыба быстро определяет, где находится выход из пещеры, и может в случае необходимости покинуть свое убежище. Всех водных животных, ориентирующихся таким же способом и помещенных в аквариум, с помощью источника света можно заставить принять любое положение. Стоит, например, осветить аквариум снизу, как рыбы сразу же перевертываются на спину.

Дальше, в глубине подводных пещер, мы увидели бесчисленное множество лангуст. Они приветливо и призывно шевелили длинными усами-антеннами, словно приглашали приблизиться.

Часами сидели мы на склоне с внешней стороны рифа, наблюдая за повадками подводных обитателей. Мимо нас сновали стаи самых разнообразных рыб: серебристые цезио, хищные каранксы, атерины и многие, многие другие, о которых речь еще впереди. Почти у самой поверхности подстерегали добычу огромные барракуды и стаи сарганов и полурылов. Нередко сюда наведывались также акулы.

Если существование животных, обитающих на суше, связано только с землей (даже птицы поднимаются в небо лишь на некоторое время), то жизнь под водой идет во всех трех измерениях. В открытом море есть сообщества живых организмов, жизнь которых не связана с дном. Такие сообщества называются пелагическими в отличие от бентосных, то есть сообществ организмов, ведущих исключительно донный образ жизни. Границы между названными формами, разумеется, условны⁴. Многие организмы, ведущие донный образ жизни, определенную стадию своего развития проходят в толще воды, а, с другой стороны, целый ряд рыб и других животных добывают пищу как в открытом море, так и у дна. Правда, есть рыбы, как, например, сарганы и полурылы, которые никогда не спускаются на дно. Обе эти группы рыб держатся всегда поблизости от рифов, но, как правило, ближе к поверхности воды. И наконец, третья группа животных предпочитает открытое море, она обитает далеко от всяких скал и коралловых рифов. Условия жизни здесь уже иные и требуют новых форм приспособляемости. Так, многие рыбы окрашены в голубоватый цвет, причем со стороны, обращенной к поверхности моря, окраска у них темнее. Или возьмем летучих рыб, у которых выработался совершенно особый способ передвижения: выпрыгивая из воды, они парят в воздухе с помощью плавников.

Все животные, обитающие в открытом море, держатся в определенном слое воды, который для них наиболее благоприятен. Проблема "как" решена у каждого вида по-разному. К примеру, у мелких организмов - личинок рыб и раков - развиваются на теле длинные придатки, которые увеличивают силу сопротивления воде, чтобы не опуститься на дно. Далее, почти у всех животных, переходящих от придонного образа жизни к жизни в открытом море, значительно уменьшается вес скелета. Наглядное тому доказательство - легкий хрящевой скелет акулы. Организмы многих животных содержат большое количество воды, что необходимо для уравновешивания выталкивающей силы. Так, тело медуз-гребневиков на 99% состоит из воды, а некоторые головоногие моллюски настолько насыщены водой, что через их тело, словно через стекло, можно читать.

Для улучшения плавучести в организмах некоторых животных, обитающих в открытой воде, откладываются вещества, удельный вес которых меньше удельного веса воды. Многие рыбы и даже мелкие планктонные ракообразные аккумулируют жиры, другие используют для этого воздух. Например, "португальский кораблик", одна из разновидностей медуз, передвигается по поверхности теплых морей при помощи своего наполненного воздухом колокола⁵. Янтины держатся на воде посредством поплавка из пены, который они сами "изготовляют": захватывая ногой с поверхности воды пузырьки воздуха, эти моллюски обволакивают их сначала слизью, а затем прикрепляют друг к другу. У глаукуса (Glaucus), для того чтобы держаться на плаву, в кишечнике имеются пузырьки газа; у кораблика (Nautilus), одной из разновидностей головоногих моллюсков, для этого служит разделенная на отдельные "камеры" и наполненная воздухом раковина, напоминающая своим внешним видом раковину улитки.

Говоря о различных средствах, используемых морскими обитателями для поддержания своей плавательной способности, можно в заключение упомянуть плавательный пузырь у рыб. Правда, следует оговориться, что такой пузырь первоначально выполнял совершенно другую функцию. Он развился сперва не у морских рыб, а у пресноводных, которые, обитая в водоемах, бедных кислородом, нуждались в дополнительном дыхательном органе, как это можно видеть еще и сегодня на примере двоякодышащих рыб. Однако, после того как появилось описанное "изобретение", рыбы стали пользоваться им по-разному. Одни наполняют плавательный пузырь, заглатывая воздух, у других пузырь более не связан с внешней средой и его наполнение воздухом происходит с помощью особой железы. Оснащенные пузырем, костистые рыбы отправились завоевывать моря и океаны.

Наше пребывание у внешней стенки рифа несколько затянулось, а потому обратим теперь взор на противоположную, внутреннюю, сторону рифа. Здесь, в лагуне, нет кипящих яростных волн. Красивый бело-песчаный берег отлого уходит под воду. Эта отлогая песчаная поверхность внутренней стенки рифа во многих местах покрыта зарослями морской травы - семенного растения из семейства рдестовых, которое образует настоящие подводные луга. Поэтому, естественно, что большинство рыб, обитающих на этих лугах, тоже зеленого цвета. Достаточно назвать таких рыб, как попугаи вида Leptoscarus, некоторые губаны (Cheilio и другие), морские собачки (Pavoclinus) и некоторые представители присоскоперых (Gobiesocidae), прикрепляющиеся к растениям подобно бычкам своими превратившимися в присоски брюшными плавниками.

Помимо постоянных жителей этих мест, здесь можно встретить также пришельцев из других районов кораллового рифа, и прежде всего рыб-кроликов^* и рыб-хирургов. Что касается рыб-бабочек и рыб-ангелов, то они встречаются здесь реже.

^* (Семейство сигановых (Siganidae).)

Уже на глубине одного-двух метров появляются первые кораллы. Вначале это преимущественно небольшие круглые колонии поритеса диаметром от одного до двух метров. Здесь, как и у внешней стенки рифа, обитает весьма пестрая компания рыб. Такие коралловые островки - настоящие оазисы в песчаной пустыне. Тут уже можно увидеть рыб-ангелов, рыб-бабочек и рыб-попугаев, которых не встретишь рядом, где нет ничего, кроме песка.

Внутренняя стенка рифа резко обрывается, уходя на глубину примерно сорока метров до самого дна лагуны. Вверху крутой склон сплошь порос кораллами, причем особую прелесть придают ему формы с бесчисленными тоненькими веточками. Ниже на откосе попадаются также отдельные, довольно крупные кусты, похожие на огромные грибы. Дно лагуны в основном песчаное, лишенное всякой растительности, разве что кое-где увидишь небольшой коралловый островок. Правда, в тех местах, где атолловое кольцо разорвали рифовые каналы, через которые в лагуну поступает свежая морская вода, коралловые кусты напоминают настоящие деревья, образуя атоллы в миниатюре.

Рыбное население лагуны в известной мере отличается от рыб, обитающих у внешней стенки рифа. Глубина здесь меньше, и потому рыбы-шары, рыбы-ежи и кузовки приходят сюда, на мелководье. Рифовый окунь Dascyllus aruanus у внутренней стенки рифа встречается несколько чаще, чем у внешней. А рифовый окунь Chromis dimidiatus, красный рифовый окунь (Anthias squamipinnis) и голубой спинорог (Odonus niger) держатся здесь огромными косяками, покрывая, словно облака, стенку рифа, в расщелинах которого они находят надежное убежище от врагов.

Ареалы тех или иных видов ограничиваются не только горизонтальной плоскостью. Многие рыбы предпочитают лишь вполне определенные глубины. Примером этому могут служить две разновидности рифовых окуней, обитающих у Мальдивских островов. Коричневый с голубыми пятнами "павлиноглазый" окунь (Cephalopholis argus) держится ближе к поверхности; другой - красный каменный окунь с голубыми пятнами (Cephalopholis miniatus) сменяет его на глубине пятнадцати - двадцати метров. Сказанное отнюдь не означает, что эта граница выдерживается постоянно. Напротив, не редки случаи, когда какой-нибудь обитатель мелководья погружается на большую глубину и, наоборот, глубинная рыба устремляется вверх, однако, повторяем, различные виды предпочитают лишь определенные глубинные зоны.

И наконец, последнее. Образ жизни у разных рыб неодинаков: одни из них активны в дневное время, другие "отправляются на промысел" в сумерки либо ночью. Мурены, например, выходят из своего убежища лишь с наступлением сумерек, так как любят подстерегать добычу под покровом темноты. Если же в виде исключения крупная мурена покажется днем, она может "иметь неприятности", вызвав у других рыб естественную ненависть.

На Мальдивах мне довелось наблюдать, как стая цезио со всех сторон атаковала мурену, лежавшую на склоне среди коралловых кустов. В конце концов, хищнице пришлось убраться. Известную аналогию можно найти у пернатых: многие певчие птицы прямо-таки отравляют существование своим хищным собратьям.

Охотящаяся мурена ориентируется с помощью обоняния. Поэтому каракатице, которой мурена не прочь полакомиться, пришлось "выработать" специальную оборонительную тактику: спасаясь от преследования, каракатица выпускает особую жидкость, которая на какое-то время притупляет обоняние преследующей ее хищницы.

Несколько раз я совершал погружения ночью, захватив с собой карманный фонарик. Весьма оживленные днем, коралловые заросли казались вымершими. Рыбы-бабочки, рыбы-хирурги, рифовые окуни и рыбы-кролики спали между ветками кораллов в норах и расщелинах. Другие же, как, например, губаны, зарылись в песок, надев на себя ночную рубашку из слизи. Зато бодрствовали прозрачные кардиналы и большеглазые рыбы-солдаты.

Такая ночная подводная прогулка по рифу таит в себе волнующую прелесть ожидания встречи с чем-то особенным и неповторимым. Вот ты натолкнулся на коралловое дерево и тотчас вспыхивают сотни зеленых огоньков. Еще мгновение - и дождь зеленых искр исчезает.

Однако ночные встречи не всегда приятны. Однажды, например, на меня напала целая стая рачков-паразитов. Эти длиной в сантиметр существа так больно искололи меня, что все тело прямо горело. Выбравшись поскорее наверх, я обнаружил на себе множество мелких кровоточащих ранок. С тех пор я взял за правило заниматься обследованием коралловых рифов только в дневное время.

Каждый крупный коралловый куст - это целый маленький мир. На отмерших участках селятся красные, желтые, фиолетовые и зеленые губки, мягкие и роговые кораллы, мшанки и оболочниковые. Многощетинковые черви раскрывают здесь свои похожие на цветок венчики красных и белых щупалец. Стоит прикоснуться к ним, как они мгновенно скрываются в своих трубках, вход в которые часто защищен острым шипом. В углублениях между ветвями сидят морские ежи и офиуры. С наступлением темноты из своих убежищ вылезают морские кубышки и, выпустив клейкие щупальца, начинают охоту. А верметусы охотятся с помощью слизистых нитей, которые время от времени втягивают и съедают вместе с прилипшими к ним мелкими организмами.

Насколько богата и разнообразна фауна вокруг такого кораллового куста, можно увидеть лишь после того, как куст срубят, доставят на борт и разрежут на части. Только тогда между ветками увидишь маленьких рыбок, о существовании которых ранее даже не подозревал, настолько ловко они прячутся. Небольшие бычки (Gobiodon) и подкаменщики (Caracanthus), широко растопырив свои колючие жаберные крышки, так крепко сидят между кораллами, что извлечь их невредимыми удается, лишь обламывая ветку за веткой. Но не только бычки и подкаменщики умеют цепляться за кораллы, такой же способностью "упираться" отличаются и другие коралловые рыбы.

Спинорог, например, выпрямляет первый, наиболее крепкий луч спинного плавника и фиксирует его в этом положении вторым лучом, не затрачивая никаких дополнительных усилий. Практически "упирающуюся" рыбу невозможно вытащить из норы, не поранив ее, особенно если она к тому же цепляется брюшным шипом.

Расчленив коралл на части, можно обнаружить также различных ракообразных. В основном это коралловые креветки с красными крапинками и крабы, которые всегда живут парами.

Среди необычных обитателей кораллов, безусловно, надо упомянуть и раков-щелкунов из группы альфеусов. Одной из своих длинных, почти как они сами, клешней, имеющих своеобразное строение, рачки оглушают рыб, на которых охотятся. При этом они вытягивают клешню в направлении рыбы, словно пистолет. Приблизившись к жертве на достаточно близкое расстояние, альфеус молниеносно сжимает пальцы клешни и в тот же момент выступом подвижного пальца загребает в противоположном направлении воду, которая через желобок, возникающий при смыкании пальцев, выстреливает в рыбу. Представление о силе этого водяного заряда дает проделанный нами опыт: аккумуляторные банки, в которые мы поместили пятисантиметровых раков-щелкунов, при водяном выстреле лопались и разлетались на куски. И если вы услышите в кораллах щелканье и треск, знайте: это раки-щелкуны пустили в ход свое оружие.

Но не только в каждом коралловом кусте есть своя микрофауна. Любой морской еж, любой моллюск с раковиной и, наконец, любая губка - это тоже особый микромир, в котором живут рыбы, рачки и другие животные. Так, например, во внутренних полостях моллюсков и голотурий селятся изящные прозрачные рыбки фиерасферы (Carapus). Некоторые их виды превратились в настоящих паразитов, питающихся внутренними частями полости голотурии. Рыбки проникают внутрь голотурии через анальное отверстие.

Некоторые обитатели кораллового рифа научились зарываться в известняк, как это делают моллюски Lithodomus, которые растворяют его с помощью углекислоты, или улитки-камнеточцы и сверлящая губка Cliona, проникающие в твердую породу, проделывая в ней поры. Самка маленького краба Hapalocarcinus сидит неподвижно до тех пор, пока со всех сторон не обрастет кораллами. В продолжение всей жизни она остается добровольной затворницей, сообщаясь с внешним миром лишь через небольшое отверстие, через которое загребает вместе с водой пищу. Самцы, размером значительно меньше самок, проникают в нору также через это отверстие.

Разумеется, перечень обитателей коралловых рифов этим далеко не исчерпывается и мы могли бы его продолжить, однако сейчас у нас несколько иная задача: показать, каким образом те или иные животные приспосабливаются к окружающей среде.

Исследуя микромир кораллового куста, доктор Герлах открыл новый вид ракообразных, относящихся к новому семейству Xarifiidae. Относящийся к этому семейству крохотный червеобразный рачок Xarifia maledivensis, передвигается примерно так же, как гусеница, и предпочитает кормиться кораллами Pocillopora, от которых своими острыми коготками отрывает маленькие кусочки.

Большинство обитателей кораллового рифа питается, как и сами кораллы, взвешенными частицами и мелкими организмами, которых они отфильтровывают из воды или ловят своими клейкими щупальцами. Другие же добывают себе пропитание охотой. Это настоящие мелкие хищники. К ним следует отнести, в частности, морских звезд, пожирающих двустворчатых моллюсков.

Кораллы в свою очередь могут служить пищей для некоторых видов рыб. Например, крупные пестрые рыбы-попугаи и некоторые рыбы-шары отгрызают и заглатывают целые куски кораллов. Однажды я обнаружил в прямой кишке единорога молодые веточки коралла Acropora длиной в несколько сантиметров. Маленький длиннорылый единорог Oximonacanthus longirostris "специализируется" на том, что отщипывает коралловые полипы. Известно далее, что и некоторые рыбы-бабочки также питаются коралловыми полипами.

На отмерших кораллах растут водоросли, служащие пищей для рыб-хирургов, рыб-кроликов и других рыб. Кудреперы^* используют ветки кораллов в качестве укрытия, откуда они подстерегают добычу, а каменные окуни и мурены прячутся в расщелинах, где на день укрываются также ночные рыбы.

^* (Кудрепер (Paracirrhites fosteri) относится к семейству кудреперых (Cirrhitidae).)

Для большинства животных коралловые заросли - надежное убежище и пристанище. Целые стаи морских ласточек словно висят в воде над кораллами. Стоит к ним приблизиться, как они спешат под защиту коралловых ветвей. Рыбки настолько чувствуют себя здесь в безопасности, что не уплывают даже тогда, когда, обломав ветки, плывешь с ними наверх. Напротив, чем больше опасность, тем глубже рыбки стараются забиться между ветвями. Лишь в последний момент, когда вынимаешь коралл из воды, они покидают свое убежище.

Когда плывешь вдоль стенки рифа, создается такое впечатление, что она буквально впитывает стаи рыб, за секунду до этого неподвижно стоявших над ней. И морские ласточки, и красные рифовые окуни, и голубые спинороги - все ныряют в спасительные заросли кораллов или прячутся в расщелинах рифа. И что примечательно: каждая рыба безошибочно находит свой укромный уголок. Мелким рыбешкам спрятаться, разумеется, легче, но даже большие спинороги ухитряются замаскироваться так ловко, что их выдают только торчащие кончики хвостового плавника. И если теперь попытаться вытянуть рыбину, ухватившись за кончик хвоста, она громким хрюканьем начнет протестовать.

Однако ни одна рыба, как бы глубоко она ни забралась в коралловую чащу, не может чувствовать себя в полной безопасности. Поэтому под водой происходит постоянная ожесточенная борьба между преследователями и преследуемыми, где одна из сторон изыскивает все новые методы и средства нападения, а другая - соответственно защиты и спасения. Возьмем, к примеру, хищных рыб с удлиненным трубкообразным ртом. Ведь такие рыбы-пинцеты (к ним можно отнести рыб-бабочек Forcipiger и Chelmon и губанов рода Gomphosus, называемых также рыбами-птицами) обязаны необычным строением передней части рыла исключительно тому, что им приходится извлекать из узких щелей и крохотных норок мелких животных - рачков, червячков и рыбок, куда те забиваются в поисках спасения.

Рыб, населяющих коралловые рифы, часто называют коралловыми рыбами. Это название не совсем точно, так как лишь незначительная часть рыб действительно целиком зависит от кораллов и не может существовать без них, поскольку находит здесь пристанище и пищу. Но многие рыбы предпочитают подводные скалы и камни, и поэтому, пожалуй, правильнее говорить о рифовых рыбах. Общим для всех них является то, что они обитают вблизи рифов, даже если некоторым, как, например, полурылам, "по душе" больше чистая вода над рифом. Естественно, у коралловых рыб несколько иная техника плавания, чем у рыб, обитающих в открытой воде. Поступательное движение у последних обеспечивается прежде всего за счет ударов хвостового плавника. Коралловые же рыбы, если им требуется ускорить ход или изменить направление движения, либо пользуются только грудными плавниками (рыбы-хирурги, рыбы-попугаи, губаны, рыбы-бабочки), либо спинным и анальным плавниками, делая ими волнообразные движения (единороги, спинороги), либо применяют сразу оба способа (рыбы-шары, кузовки). Отсюда ясно, что коралловые рыбы отличаются гораздо большей маневренностью и могут неожиданно останавливаться, поворачиваться и зачастую даже "пятиться" назад.

Рискуя повториться, подчеркну еще раз поразительное многообразие форм и видов рифовых рыб. Исключительно ожесточенная, непрекращающаяся ни на минуту борьба за существование обусловила появление у них различных форм приспособляемости, с которыми у нас еще будет случай познакомиться ближе. Пока же только упомяну, что во время пребывания на Мальдивских островах нам удалось собрать коллекцию, насчитывающую более четырехсот различных видов костистых рыб; наблюдали же мы гораздо большее их количество, и все это в относительно небольшом районе - на территории узкой полоски воды вблизи берега, где глубина не превышает примерно пятидесяти метров. Едва ли в мире найдется еще одно такое место, где бы природа была так же щедра и создала бы подобное многообразие родственных и в то же время совершенно различных видов живых организмов.

На протяжении нескольких месяцев этот уголок стал нашим домом.